Я этого дракона ещё с лета планировал, вот что получилось. По сериалу "Приключения сэра Ланселота" (по крайней мере, я старался передать его атмосферу).

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПОДВИГА



читать дальшеЯ всегда знал, что я не лучший среди рыцарей Круглого стола (и, сказать по правде, не слишком об этом печалюсь). Мне, конечно, говорили, что я не так уж плохо управляюсь с копьём и мечом; что дамам не с чего жаловаться на недостаток моей галантности; и что у меня прямо-таки талант находить приключения на собственные доспехи — которые я, кстати, никогда не забываю полировать суконкой. Но в чём сходятся все мои товарищи, так это в том, что я совершенно не умею рассказывать о своих подвигах. Они считают, что мне не хватает полёта фантазии и внимания к деталям. И вообще, говорят они, я очень уж легко краснею.
Такова жизнь. Видимо, есть вершины, которых не каждому дано достичь — как с поисками Святого Грааля.
Однажды под вечер мы с Персивалем, тогда ещё моим оруженосцем, вернулись из очередного похода и попали в Камелот в самое неудобное время: король Артур задержался на охоте, и ужин тоже запаздывал. Мы вошли в пустой пиршественный зал. Круглый стол и тот ещё не накрыли: на нём стояло лишь несколько блюд и кувшинов, а посередине возлежала на серебряном подносе драконья голова.
Мы с Персивалем подошли поближе и принялись рассматривать эту голову. Она нас буквально загипнотизировала — рогатая, клыкастая, с вытаращенными глазами. Я с трудом представлял себе, каких же размеров должен быть её обладатель — не уверен, что он бы поместился в зале целиком. А Персиваль даже предположил, что это не дракон, а Лох-Несское чудовище.
Пока мы строили гипотезы, в зал заглянул сэр Гавейн, от которого не укрылся наш интерес.
— Ничего ящерка, а, сэр Ланселот? — небрежно поинтересовался он, облокотившись на спинку кресла. — До вас, верно, ещё не дошли слухи, как я укоротил её на голову?
— Не имел чести, — я развёл руками. — Видите ли, мы только что приехали.
— Что и говорить, пришлось повозиться, — продолжал Гавейн, — как-никак, восемнадцать футов и шесть дюймов от носа до хвоста! Я вообще-то разыскивал Зелёного Рыцаря — мы с ним в очередной раз поклялись поотрубать друг другу головы и назначили встречу на жёлтом лугу. Так что, друзья, можете представить себе, как я удивился, увидев вместо противника эту громадину! Он же ещё и плевался огнём без передышки, так что я, чёрт подери, едва не испёкся заживо! Но всё-таки мне удалось зайти с тыла и одним ударом снести ему голову. Да-а, нечасто теперь можно попасть в такое приключение… Увидимся за ужином, сэр Ланселот!
Он выудил из вазы пару яблок и, довольно хрумкая, удалился, а мы с Персивалем всё никак не могли оторваться от драконьей головы. Это был поистине великолепный трофей. Мы всё ещё разглядывали его, когда снаружи простучали копыта. В пиршественный зал вошёл сэр Мелиот и тоже засмотрелся на голову.
— Ну и опасный, верно, был дракон, — сказал Персиваль, чтобы завязать разговор.
— Да уж не комнатная собачка, — отозвался сэр Мелиот. — Вас ведь, кажется, здесь не было, когда эту башку привезли в Камелот?
— Мы ездили на север, — подтвердил я.
— А, вот оно что, — сэр Мелиот налил себе эля. — Тогда вам я точно не рассказывал, как добыл её.
— Как, разве это были вы? — мы с Персивалем одновременно чуть не поперхнулись.
— А что тут такого? — не смутился наш собеседник. — Я почти неделю подстерегал старого червя у брода на Темзе. Люди давно рассказывали, что он там залёг и нападает на окрестных жителей, приходящих за водой, и я устроил засаду в кустах и всадил ему копьё прямо в затылок! Пришлось применить военную хитрость — ведь в нём, как-никак, оказалось двадцать шесть футов!
Он допил эль и ушёл, оставив нас, признаться, в некоторой растерянности. Спустя ещё несколько минут в зал наведался сэр Бедивер и рассказал, как ещё месяц назад одолел этого самого дракона («пиявку толстую»), выманив его из пещеры стрелами. А вскоре на смену ему явился сенешаль Кей, который, судя по его крайне сосредоточенному виду, собирался проследить за сервировкой долгожданного ужина.
Я перемигнулся с Персивалем и невинно поинтересовался:
— Уважаемый сэр Кей, ужин, конечно, дело важное, но мы чертовски долго не были в Камелоте и просто сгораем от нетерпения узнать, как именно вы сразили этого ужасного дракона.
— А кто вам сказал, что это моих рук дело? — самодовольно улыбнулся Кей.
— Мы сразу почувствовали, — ответил Персиваль, пряча глаза, — что такой подвиг только вам и по плечу.
— Ну вы и знатные угадчики! — ещё шире заухмылялся Кей. — Подумать только, как вы сразу распознали!
Он совсем разошёлся и в красках поведал нам, как у него сломалось древко алебарды, как дракон загнал его на дерево в лесной чаще и как он, наконец, укокошил чудище, метнув ему кинжал прямо в разинутую пасть. Когда же дракон испустил дух, Кей измерил его серебряной меркой, которую всегда носил при себе, и получилось у него ровно тридцать четыре фута.
Когда же и он удалился, посреди зала вдруг сам собой возник Мерлин. Мы изложили ему все четыре варианта истории о победе над драконом и попросили рассудить, кто же сказал правду, потому что у нас уже голова кругом пошла.
Вместо ответа волшебник неожиданно покатился со смеху:
— Так значит, каждый из них уверял, что это он убил дракона? Ха-ха! Вот умора! Интересно, где бы доблестные рыцари его взяли в наши дни, если последнего дракона этой разновидности видели в Британии, почитай, лет триста тому назад?
И Мерлин открыл нам, как было дело. Оказывается, дракона убил он сам, причём ещё в молодости, во времена римского нашествия. Ему просто повезло (или не повезло, как посмотреть): ящер слетел на него прямо с неба, когда он собирал на холмах чародейные травы, и Мерлин, недолго думая, шарахнул его заклинанием, которое собирался опробовать на наглых римлянах. Эффект оказался сногсшибательным: рептилию буквально разорвало на куски, а римляне, прознав об этом случае, построили огромную стену и долго не казали из-за неё носа во владения бриттов.
Тут во дворе затрубили рога, и Мерлин, не закончив рассказа, левитировал наружу через окно, чтобы встретить короля.
Я хотел было последовать за ним, но Персиваль всё никак не мог отвлечься от драконьей головы. Он был так очарован, что дотянулся до подноса и поднял его со стола, чтобы перенести чудесный трофей к свету и как следует рассмотреть.
— Осторожнее! — встревожился я, но было уже поздно. Огромный полированный поднос в руках моего оруженосца накренился, и драконья голова соскользнула на пол. Я бросился подхватить её, но опоздал буквально на долю секунды. Голова упала на мраморные плиты и разбилась на тысячу кусков. Ну, может, не на тысячу, а на девятьсот — я не так уж силён в математике.
Казалось невероятным, чтобы чучело дракона, упав на мраморный пол, разбилось на мелкие куски. Но в том-то и дело, что это было никакое не чучело.
Дракон был гипсовый.
С тех пор я окончательно перестал переживать, что природа не наделила меня талантом рассказчика.