Я иду сквозь тебя, пока есть мои силы, даже если уже никуда не иду...
Я так и не увидел зелёный пруд с нефритовой водой и соснами на берегу.
Зато мне повезло хотя бы побывать в старом Миддлтонском парке. С тех пор, как Френкленд отсудил себе право свободно по нему расхаживать, этим его правом пользуются и другие, в том числе я. Правда, мы чаще через него не проходим, а прошмыгиваем.
И есть в этом Миддлтонском парке диковинная постройка. Зачем она нужна - я ломал себе голову ещё тогда, когда парк был закрыт для Френкленда в частности. В те далёкие времена она была красно-белой, с решётками на окнах, навевавшими неизбежные мысли о замке, только не Холл, а Иф.
В прошлый раз чудо архитектуры вместе с решётками приобрело наивный розовый цвет.
А в этот раз смотрю - а оно голубое!
Снимал с висячего мостика, но спускаться вниз и фотографировать мостик времени уже не было. Старина Миддлтон принял меня за Френкленда и побежал домой за обрезом.
Зато мне повезло хотя бы побывать в старом Миддлтонском парке. С тех пор, как Френкленд отсудил себе право свободно по нему расхаживать, этим его правом пользуются и другие, в том числе я. Правда, мы чаще через него не проходим, а прошмыгиваем.
И есть в этом Миддлтонском парке диковинная постройка. Зачем она нужна - я ломал себе голову ещё тогда, когда парк был закрыт для Френкленда в частности. В те далёкие времена она была красно-белой, с решётками на окнах, навевавшими неизбежные мысли о замке, только не Холл, а Иф.
В прошлый раз чудо архитектуры вместе с решётками приобрело наивный розовый цвет.
А в этот раз смотрю - а оно голубое!
Снимал с висячего мостика, но спускаться вниз и фотографировать мостик времени уже не было. Старина Миддлтон принял меня за Френкленда и побежал домой за обрезом.